Морозко

Жили-были старик да старуха. И было у них три дочери. Старшую дочь, падчерицу Машеньку, старуха не любила. Заставляла её делать всю работу по дому: готовить, убирать, стирать и печку топить. Девушка выполняла все задания аккуратно, но старуха всегда была недовольна и ворчала без остановки:

— Чего так долго возишься?

Девушка не смела спорить с мачехой, плакала по ночам, но всячески старалась ей угодить. Делать бедняжке было больше нечего и идти некуда – без дома совсем пропадёшь. Сёстры Машеньки напротив вставали поздно, умывались приготовленной водой, утирались чистыми полотенцами и не торопясь завтракали. За работу садились не раньше обеда. Так и росли сестры, росли и выросли в настоящих невест.

Задумались тогда старик и старуха, за кого им дочерей замуж выдавать.

Раз как-то старуха и говорит старику:

— Ну, старик, отдадим Машеньку твою замуж.

— Ладно, — согласился старик. Он любил свою работящую, послушную дочь и был рад поехать свататься.

С самого утра Машенька умылась, собрала вещи и села рядом со стариком завтракать.

А старуха им и говорит:

— Ну, старик, вези Машу к жениху; да смотри, поезжай прямой дорогой, а там сверни направо прямо к большой сосне, что на пригорке стоит, и там отдай Машу замуж за Морозко.

Старик расстроился, а виду боится показать злой старухе. Молча собрались старик и дочь и отправились в дорогу. Долго ли ехали, коротко ли и наконец доехали до той самой большой сосны, про которую старуха говорила. Остановил старик сани, высадил дочь свою и сказал ей:

— Сиди и жди жениха, да смотри — принимай ласковее.

И уехал домой не оборачиваясь.

Девушка сидит, дрожит, зуб на зуб не попадает. Вдруг слышит невдалеке Морозко на ёлке потрескивает, с ёлки на ёлку перескакивает, пощелкивает. Очутился он и на той сосне, под которой Машенька сидит, и сверху ей говорит:

— Тепло ли тебе, девица?

— Тепло, тепло, Морозко! — отвечает ему девушка.

Морозко стал ниже спускаться, больше потрескивать и пощёлкивать. Опять спрашивает:

— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

— Тепло, тепло, Морозко! — опять отвечает ему девушка.

Пуще прежнего Морозко морозит, щёки Машеньки раскраснелись, изо рта белый пар идёт, пальцами еле шевелит.

Третий раз Морозко спрашивает:

— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, добрая?

— Ой, тепло, Морозко! — еле слышно отвечает девушка.

Сжалился тогда Морозко, окутал Машеньку в шубу мягкую, тёплую, снежными одеялами укрыл и согрел.

Старуха наутро старику говорит:

— Поезжай-ка старик, проведай молодых!

Старик запряг лошадь и поехал. Подъехавши к дочери, он нашёл её живую, в шубе теплой, фате белоснежной и с чудесными подарками. Не говоря ни слова, старик сложил все на сани, сел с дочерью и поехал домой.

Приехали домой. Старуха диву далась, как увидела Машеньку живую и с подарками и говорит старику:

— Вези старик и моих дочерей к Морозко! Уж их-то он получше одарит и приоденет!

Не скоро дело делается, скоро сказка сказывается. Вот поутру рано старуха деток своих накормила и как следует нарядила и в путь отпустила. Старик привёз их к той же самой большой сосне. Сидят девушки и смеются:

— Зачем это матушка выдумала нас замуж выдавать за неизвестно кого? У нас и в деревне ребят хватает!

Смеялись девушки, смеялись, да стали подмерзать в своих шубах, руки прятать под шубы свои, а мороз всё крепчает. Это вдалеке Морозко начал потрескивать и с ёлки на ёлку перескакивать да пощёлкивать. Ближе и ближе подбирается Морозко, девушки совсем окоченели, да рассердились.

Вот оказался Морозко на той самой сосне и спрашивает:

— Тепло ли вам, девицы? Тепло ли вам, красные?

— Ой, Морозко, холодно! Мы замёрзли, ждём суженого, а он, всё не едет.

Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать и чаще пощёлкивать.

— Тепло ли вам, девицы? Тепло ли вам, красные?

— Холодно! Видишь, у нас руки и ноги как замёрзли!

Морозко ещё ниже спустился, сильно приударил и сказал:

— Тепло ли вам, девицы?

— Уйди прочь Морозко, холодно! — закричали девушки и разом замерзли.

Наутро старуха мужу говорит:

— Поезжай, старик, проведай дочерей моих любимых!

Старик приехал к сосне и нашел двух замерзших девушек.

Плакала потом старуха, бранила старика, а он ей и говорит:

— Ты на богатство польстилась, а детки твои упрямицы! Разве я виноват? Ты сама так захотела.

Старуха посердилась, побранилась, а после с Машенькой помирилась, и стали они жить поживать да добра наживать, а лиха не поминать. Посватался к Машеньке соседский парень, они и свадьбу сыграли.

Старик внучатам сказки про Морозко рассказывал и упрямиться не давал. Так и жили.